Неточные совпадения
— Сто двадцать шесть избирательных! Девяносто восемь неизбирательных! — прозвучал невыговаривающий букву р голос
секретаря. Потом послышался смех: пуговица и два ореха нашлись в ящике. Дворянин был допущен, и
новая партия победила.
Рассказывает, где был, что у кого купил, как преосвященный, объезжая епархию, в К — не обедню служил, какой у протодьякона голос и в каких отношениях находится
новый становой к исправнику и
секретарю земского суда.
Пока «малый двор» исключительно был занят
секретарем генерала Блинова, ежедневно прибывали
новые гости: подкатил целый обоз с кухней и поварами, потом приехало несколько подвод специально с гардеробом, затем конюшня и экипажи, наконец привалила охота.
В последнее время Братковский имел меньше времени для свиданий с Аннинькой, потому что в качестве
секретаря генерала должен был присутствовать на консультации, где вел журнал заседаний и докладывал протоколы генерала, а потом получил роль в
новой пьесе, которую Сарматов ставил на домашней сцене. С секретарскими работами Аннинька мирилась; но чтобы ее «предмет» в качестве jeune premier [Первого любовника (фр.).] при всех на сцене целовал Наташу Шестеркину, — это было выше ее сил.
Три дня старик медлил; но от вице-губернатора получено было
новое полуофициальное письмо, в котором он говорил, что ежели его превосходительству неугодно будет удалить
секретаря Медиокритского, то он вынужденным найдется просить министерство о назначении себя в другую губернию.
В
новом замещении этой должности опять вышло неприятное столкновение: губернатор хотел по крайней мере определить на это место кого-нибудь из своих канцелярских чиновников — например, одного из помощников своего правителя, человека, вполне ему верного и преданного; но вице-губернатор объявил, что на это место он имеет в виду опять нашего старого знакомого, Экзархатова, о котором предварительно были собраны справки, не предается ли он по-прежнему пьянству, и когда было дознано, что Экзархатов, овдовев, лет семь ничего в рот не берет, Калинович в собственноручном письме предложил ему место старшего
секретаря.
Тогда, чтоб убедиться окончательно, посылаю телеграмму N 3-й: «Благородному господину Занкову. Что же, наконец, у вас будет?» И через
новые четверть часа получаю
новый ответ: «Будет, что Бог даст. Губернский
секретарь Занков».
Наконец, в начале сентября приехал в Москву председатель
нового цензурного комитета и привез с собой
секретаря, Новикова, природного москвича.
Председатель наш расхохотался, взял лист бумаги и написал, без помарки, журнал открытия
нового «отдельного цензурного комитета»; мы все трое подписали его;
секретарь взял под мышку все старые дела и архив и отправился с ними в квартиру председателя, а я поехал домой.
Новая дача давно продана; теперь она принадлежит какому-то чиновнику, который в праздники приезжает сюда из города с семейством, пьет на террасе чай и потом уезжает обратно в город. У него на фуражке кокарда, говорит и кашляет он, как очень важный чиновник, хотя состоит только в чине коллежского
секретаря, и когда мужики ему кланяются, то он не отвечает.
И только помощник
секретаря, который берет у него переписанные бумаги и дает
новые, знает, что существует на свете очень исполнительный и скромный чиновник, пишущий «д» с большим росчерком и «р», похожее на скрипичный знак, и что зовут его Андреем Николаевичем, товарищи дразнят его «Сусли-Мысли», а фамилия известна одному казначею.
Договор этот явлен у меня, Человека без селезенки, временного нотариуса, в конторе моей, находящейся у чёрта на куличках, не имеющим чина
Новым, 1884 годом, живущим в календаре губернского
секретаря А. Суворина […
Новым, 1884 годом, живущим в календаре губернского
секретаря А. Суворина…
Председатель, не старый человек, с до крайности утомленным лицом и близорукий, сидел в своем кресле, не шевелясь и держа ладонь около лба, как бы заслоняя глаза от солнца. Под жужжанье вентиляции и
секретаря он о чем-то думал. Когда
секретарь сделал маленькую передышку, чтобы начать с
новой страницы, он вдруг встрепенулся и оглядел посовелыми глазами публику, потом нагнулся к уху своего соседа-члена и спросил со вздохом...
— Благодарите его светлость за
новые милости, которые ниспосылает он на вас от высоких щедрот своих, — сказал ему Липман, показывая глазами, чтобы он подошел к руке благодетеля, — вы пожалованы в кабинет-секретари.
— Виктор Павлович разве не имел оснований рассчитывать к
новому году на звание статс-секретаря?
Ее протекции обязан он был своим
новым местом, и зато в благодарность исполнял при ней должность домашнего
секретаря.
Легко догадаться, что преданнейший
секретарь Паткуля был участником заговора для того только, чтобы открыть его и заслужить
новые милости от министров Августа. Награда превзошла его ожидание: он определен тайным советником ко двору саксонскому.